Соотношение силы и права на тинге

     Несмотря на стремление решать споры правовыми способами, старые обычаи, особенно в Исландии, были еще слишком крепки. Впрочем, даже в объединенной Норвегии конунга Харальда бывали случаи, когда тяжба решалась, например, поединком. В частности, "Сага об Эгиле" рассказывает об имущественной тяжбе между двумя бондами, и в то время, как суд шел своим чередом - приводились свидетели, приносились клятвы - один из них, сам Эгиль, сказал:
     - Мне не нужны клятвы вместо имущества. Я предлагаю другой закон, а именно - биться здесь, на тинге, и пусть получит добро, кто победит.
     Предложение Эгиля было законным, и обычным в прежние времена. Каждый имел тогда право вызвать другого на поединок, будь то ответчик или истец.
     Этот же обычай можно проследить и по другим источникам. Так, в "Гуталаге" в главе "О мире тинга" говорится, что строго преследовались любые нарушения мира тинга, будь то удар кулаком и, конечно, убийство, но "...кроме случая, когда человек был убит из мести". "Вестгёталаг", в свою очередь, вообще приравнивает убийство на тинге к "злодеянию", то есть к преступлению, не искупаемому штрафом. В таких случаях человек изгонялся из страны.
     Говоря о Норвегии, необходимо затронуть такую важную проблему, как взаимоотношения тингов и централизованной власти, которой было положено начало в IX в стараниями конунга Харальда Прекрасноволосого. "Сага об Эгиле" показывает, что конунг соблюдал обычаи, старался не вмешиваться в ход суда и даже не имел оружия (хотя, конечно, полностью готовая дружина находилась на его стоянке). Тем не менее, теперь обе стороны обращались уже не к судьям, а к конунгу. Еще более показательно, что судьи перед слушанием свидетельств по делу спрашивают у конунга, не запретит ли он их выслушивать. Наконец, когда дело коснулось одного из родственников конунга (причем все складывалось не в пользу родственника), его дружинники "...побежали к месту суда, сломали орешниковые вехи, разрубили натянутые между ними веревки и разогнали судей. На тинге поднялся сильный шум, но все люди там были без оружия". Таким образом, конунг чувствовал свою силу и при необходимости давал понять, что власть принадлежит отнюдь не тингу. В то же время он сохранял институт тингов, ведь во-первых, они брали на себя немаловажную судебную функцию, а во-вторых, являлись старой и привычной традицией, слом которых мог восстановить против конунга слишком многих.
     Несколько другая ситуация сложилась в Швеции, о чем можно судить по "Вестгёталагу", закону, написанному в XIII в. Хотя к этому времени Швеция уже формально была единым королевством, на деле представляла собой две федерации: Свеаланд и Гёталанд, которые, в свою очередь, делились на множество земель - ландов. Поэтому тинги здесь обладали большей независимостью от конунгов. Так, в "Вестгёталаге" говорится, что если конунг хочет осуществлять суд, он должен назначить комиссию. На тинге же всегда судит выборный лагман.
     Говоря об Исландии, следует вначале обрисовать некоторые особенности, характерные для этого острова в то время. Активное заселение Исландии связано прежде всего с деятельностью все того же Харальда Прекрасноволосого, хотя и началось, как предполагают, до него. "Сага об Эгиле" рассказывает:
     Конунг Харальд присвоил в каждом фюльке наследственные владения и всю землю, заселенную и незаселенную, а также море и воды. Все бонды должны были стать зависимыми от него держателями земли… Он заставлял каждого выбрать одно из двух - или пойти к нему на службу, или покинуть страну… Лесорубы и солевары, рыбаки и охотники - все они также обязаны были повиноваться ему. От этого гнета многие бежали из страны, и были тогда заселены многие обширные, еще пустовавшие земли… В это же время была открыта Исландия…
     В Исландии не было централизованной власти, т.к. селились там прежде всего люди, которых именно такая власть не устраивала. Поэтому эта страна оставалась территорий свободных общинников-бондов, бывших полными хозяевами в своих усадьбах, и не знавших других законов, кроме постановлений тингов. Однако и здесь были свои нюансы. Наиболее богатые хозяйства, как правило, имели большую поддержку в своих спорах на тинге; то же можно сказать и о людях, облеченных властью годи. В уже упоминавшейся "Саге о Храфнкеле Годи" рассказывается о бонде, который вступил в тяжбу с весьма влиятельным человеком - самим Храфнкелем Годи - и пытался найти поддержку у других влиятельных людей:
     Но все твердят одно: никто не считает себя настолько в долгу перед Самом*, чтобы вступить в тяжбу с Храфнкелем Годи и тем самым подвергнуть опасности свое доброе имя. Они еще прибавляют, что почти всех, кто тягался с Храфнкелем на тинге, ждала одна участь: всех их Храфнкель заставлял бросить дело, которое они против него затевали…
     __________
     * имя бонда
     И даже после того, как Сам все-таки смог найти поддержку и даже добиться для Храфнкеля объявления вне закона, годи приезжает к себе домой и "…живет как ни в чем не бывало".
     Зачастую месть все же осуществлялась (подобных примеров в исландских сагах множество), несмотря на решение тинга - или, наоборот, из-за его решений. Весьма интересным представляется пример тяжбы, описанной в "Саге о Ньяле". Когда из-за формальных ошибок обвиняющая сторона проиграла дело, все ее сторонники взяли в руки оружие и прямо на тинге, начали убивать противников, ответивших им тем же. Только на следующий день, благодаря обращению всех судей и стараниями всех нейтральных участников тинга, враждующие стороны помирились.
     Было решено передать дело двенадцати судьям, и в знак этого все подали друг другу руки… Убийства с двух сторон были приравнены друг к другу, и за те, которые оказались сверх этого, была положена вира…